Исключительная роль армии является феноменом политического развития Турции. Турецкая общественность привыкла к активной роли, которую армия играет в политической жизни. С 1930-х годов военные смотрели на себя как на гаранта внутренней стабильности и территориальной целостности страны, стража идеологического наследия Ататюрка и мистическое воплощением турецкой нации. Поэтому в турецкой политической системе господствует поставленная с ног на голову иерархия: армия избавлена от политического контроля, а политическая власть подконтрольна надзору военных. Понятие «система военного патронажа» довольно точно описывает функционирующий в Турции строй. Однако события последних лет, и прежде всего растущее влияние исламизма, серьезно поколебали привычный порядок вещей. Чреватая дестабилизацией новая политическая реальность требует крайней осмотрительности от всех политических сил страны.
Турецкая армия ещё со времен Сельджукского султаната занимала важное положение в стране. Военные обладали привилегированным положением, т.к. власть султана опиралась на его войско, а завоевательная политика выступала приоритетным направлением внешней политики государства. Военно-ленная система, долгое время господствовавшая в Османской империи (ликвидирована в 1834г.), определяла военных как один из привилегированных классов. Слой военных, также именуемый «феодалами меча», составлял опору государства. За военную службу феодалы получали наделы земли – военные лены (мелкие – тимары, крупные – зеаметы). Стоит отметить, что военным ленам отводилась половина завоеванных земель, то есть больше, чем султану или мечети, а обладатели военных ленов – тимариоты и заимы – составляли феодальную кавалерию.
Однако с конца 19 – начала 20 в. армия начала активизировать свою деятельность и в политической сфере. Военная интеллигенция сыграла важную роль в возникновении и развитии младотурецкого движения. Именно военные в 1889 году создали тайную организацию, поставившую перед собой цель борьбы против абсолютистского режима Абдул Хамида II, и составили основную массу членов аналогичных организаций, возникших в Османской империи в конце XIX века. И именно они сыграли решающую роль в деятельности младотурецких организаций накануне революции 1908 г. Офицеры-младотурки разворачивали активную деятельность в войсках как в Европейской Турции, так и в Анатолии и других частях Османской империи и обеспечили младотурецкой революции поддержку армии.
Это, в частности, связано с модернизацией армии и изменением классового состава офицерского корпуса. К концу XIX в. офицерский корпус в значительной степени стал пополняться выходцами из мелкой буржуазии, мелких служащих, трудовой интеллигенции, что сыграло большую роль в заинтересованности армии политикой (их заботило ухудшение жизни населения, т.к. сами оттуда). Но единым целым с политической точки зрения армия ещё не была (были и революционеры, и консерваторы).
Мустафа Кемаль, возглавивший национально-освободительное движение, был сторонником вестернизации Турции в политическом плане и являлся убежденным сторонником отделения армии от политики, полного невмешательства армии в политическую жизнь. Поэтому при его жизни, в начальный период истории Турецкой Республики, армия действительно непосредственным образом не вмешивалась в политику.
Тем не менее, османская традиция тесных военно-государственных связей продолжилась и в период Республики, предоставив вооруженным силам исключительную роль в обществе, простирающуюся и на гражданскую сферу. Армия стала не только защитницей Республики, но также и стражем светского характера государства и шести принципов кемализма. Уровень доверия общества к армии колеблется от 76% до 91%, но она постоянно занимает первое место, – судебные органы, полиция и меджлис находятся далеко позади. Столь высокого показателя уровня доверия армии как государственному институту нет больше нигде в мире.
Однако после второй мировой войны, с созданием и развитием в Турции многопартийной системы возрастает и политическая активность, вовлеченность офицерского корпуса в политическую жизнь страны. Эта вовлеченность, в конечном счете, вылилась в три военных переворота: 1960, 10971 и 1980гг.
Первый переворот произошел 27 мая 1960 года, когда была отстранена от власти Демократическая партия. Нужно отметить, что организацией переворота занимался в основном младший и средний офицерский составы, генералы особого участия не принимали.
Второй переворот – 12 марта 1971г. – произошел гладко и бескровно. Президенту Сунаю от имени армии был передан меморандум высшего военного командования, в котором отмечалось, что в «результате позиции, взглядов и деятельности парламента и правительства страна оказалась ввергнутой в анархию, братоубийственную борьбу и социально-экономические волнения», а «будущее Турецкой Республики поставлено под серьёзную угрозу, поскольку не осуществлены реформы, предусмотренные конституцией». 12 же марта 1971 г. решением высшего командования армии правительство Демиреля было отправлено в отставку, последовало введение чрезвычайного положения, новые кабинеты стали формироваться под контролем военной верхушки.
Последний военный переворот был осуществлен 12 сентября 1980 года. Высшее военное руководство взяло власть в свои руки и создано СНБ. На три года власть в стране перешла к военным.
Начиная с 1984 г. проведением разнообразных реформ в стране занялся Т. Озал, экономическое и политическое положение в Турции начало улучшаться, и армия постепенно стала отступать от политической деятельности. Во всяком случае, она стала менее склонна прибегать к угрозе силой, предпочитая использовать более тонкие методы и средства для того, чтобы гарантировать политику правительства в тех границах, которые армия считает допустимым.
В 1980-х – первой половине 1990-х годов, после возвращения к гражданскому правлению, Генштаб редко вмешивался в политику правительства. Генералы предпочитали давать рекомендации, но при этом продолжали держать руку на «политическом пульсе» страны. А в качестве трибуны для оглашения своих рекомендаций армия продолжает использовать Совет национальной безопасности.
Армия бдительно следила и за соблюдением принципов Ататюрка, в частности, принципа лаицизма. Её усилиями были закрыты Партия Благоденствия, а позже Партия Фазилет (исламистские).
Вплоть до 2003 г. заседания СНБ проводились каждый месяц, а председательствовал на них президент. Кроме президента в заседаниях участвовали премьер-министр, министр иностранных дел, министр внутренних дел и министр обороны, а армию представляли НГШ, командующие сухопутными, военно-морскими и военно-воздушными силами, а также командующий жандармерией.
В конце 1980-х – начале 1990-х гг. ограничения, наложенные военным режимом 1980–1983 гг., медленно ослабевали, однако ряд факторов способствовал сохранению армией прочных позиций на политической арене.
В 2002 г. к власти пришла Партия справедливости и развития (ПСР), которая является партией происламистского толка. Армия не верила утверждениям ПСР о ее приверженности принципу лаицизма, что, в конце концов, привело к взаимному недоверию и антипатии между правящей партией и военным командованием. После этого политическая роль армии начала постепенно уменьшаться, что было официально закреплено в конституции после всенародного референдума в Турции 12 сентября 2010 года.
В результате референдума в Конституцию страны было внесено 26 поправок, в том числе и относящихся к изменению положения армии в политической жизни общества. Пакет поправок в Конституцию 1982 года, в частности, впервые в истории республики предусматривает установление в отношении военнослужащих юрисдикции гражданских судов при совершении ими преступлений против безопасности государства и конституционного строя. Кроме этого, поправки отменяют временную статью 15 Конституции, гарантирующую юридическую защиту и неприкосновенность организаторов военного переворота 1980 года, вводят положения (также впервые в истории республики) о подсудности высших военноначальников, включая начальника генерального штаба, Верховному Суду, роль которого по закону принадлежит Конституционному Суду.
В совокупности, все эти поправки весьма ощутимо покачнули положение армии в политической жизни страны, и по сути дела полностью передали бразды правления Турцией правящей партии, отстранив от управления страной не только военных, но и суды, также являвшиеся гарантом турецкой демократии.
Все это можно расценивать как попытку правящей партии постепенно загнать армию «обратно в казармы», избавиться от сильного политического соперника. Но, учитывая огромную роль, которую военные играли в политической жизни страны во второй половине XX – начале XXI вв., полное отстранение армии от политики вряд ли возможно будет провести в ближайшее время и в короткие сроки. К тому же возможности военного переворота ещё остаются, а значит в политическом противостоянии между ПСР и военными точка ещё далеко не поставлена.
|
