Аналитика

Российско-турецкие отношения крайне динамично развивались в 90-ые годы и в начале 2000-х, однако в последнее время наблюдается определенный застой. Дружеские взаимоотношения между Эрдоганом и Путиным, слухи о возможной «рокировке» турецкого тандема Эрдоган-Гюль по российской модели, рост взаимной торговли, а также периодические контакты между Москвой и Анкарой — попытки политологов и журналистов обнаружить хоть какие-то позитивные тенденции в развитии отношений. В реальности же мировая политическая среда сегодня скорее сталкивает, чем объединяет государства.

Основной повесткой дня российско-турецких отношений уже не является экономика. Проекты чисто экономического характера — удел прошлого. Сегодня их потенциал уже практически исчерпан. Будущее двусторонних отношений зависит скорее от политических вопросов, нежели экономических.

Турция в этом году справляет шестидесятилетний юбилей вступления в НАТО, продолжает двигаться по пути евроинтеграции, укрепляет отношения с США. За последние 10 лет Турецкая Республика произвела качественное расширение внешнеполитических направлений и подходов в контексте стратегической концепции министра иностранных дел Ахмеда Давудоглу «Ноль проблем с соседями». Однако данное «расширение» не привело к смене приоритетов — как показала практика, а не пафосные высказывания высших лиц государства. Турция все также находится в орбите Запада. Интересным является тот факт, что при этом она стремится к получению статуса мировой державы. Иными словами, хочет быть великой, но боится брать на себя ответственность и поэтому прикрывается чужими ресурсами. И Сирия тому — наглядный пример.

Эйфория развития российско-турецких отношений сменилась напряжением, связанным с вопросами безопасности. И в этом случае Турция заняла четкую прозападную позицию: установить у себя радар ПРО и идти на острие атаки «демократизации» Сирии. В частности, в ближайшее время в Стамбуле пройдет встреча «друзей Сирии», в преддверии которой Анкара каждодневно проводит консультации с членами сирийской оппозиции. «Если они согласятся на документ, который впервые выдвинет конституционные принципы демократической страны, и его поддержат все члены группы „друзей Сирии", то Национальный совет Сирии, возможно, будет признан в качестве единственного легитимного представительного органа сирийского народа», — заявил турецкий источник, пожелавший не называть своего имени в прессе.

Турция стремится к тому, чтобы возглавить движение по трансформации сирийского режима, она готова пойти даже на вооруженные действия, лишь бы укрепить свой великодержавный статус. В то же время, очевидным является тот факт, что в турецких руках не так много возможностей конструктивного характера, а имеющиеся в умах турецкой элиты идеи по расширению зоны своего влияния носят чисто деструктивный для Сирии характер. В то же время, если смотреть с турецкой точки зрения, то во многом деятельность правящей партии в отношении южного соседа соответствует текущим национальным интересам страны, но противоречит российским устремлениям. Разговоры Медведева и Обамы, Медведева и Эрдогана в Сеуле 27 марта во многом, судя по всему, и были посвящены обсуждению грядущего видоизменения соотношения сил в регионе, были направлены на «прощупывание» того, как далеко может пойти каждая из сторон.

Особого внимания заслуживает тот факт, что тут же после Сеула Эрдоган направился в Тегеран, где его ждет непростой прием.

Именно Тегеран стал городом, который премьер-министр посетил в первую очередь, когда вступил в должность. Тогда политологами преимущественно данный шаг был расценен как попытка сблизиться с жестким исламским режимом Ирана. Однако история показала, что Анкара выбрала мягкую модель исламизации, подразумевающую лавирование во благо собственного усиления.

Однако за действиями Эрдогана стоит не только стремление укрепить свое влияние на политической арене и подготовить дипломатическую почву для дальнейших шагов в отношении Сирии. Турецкое руководство ищет возможности выйти из-под энергетического воздействия России, которой теперь предстоит построить и атомную электростанцию на территории Республики — в Аккую. Причины данных «поисков» кроются в сложном сплетении, в котором оказалась Турция благодаря развитию текущей политико-идеологической модели: с одной стороны, с точки зрения безопасности, она в НАТО и с США, с другой — она обладает глубокими экономическими связями с Москвой, с третьей — стремится стать мировой державой, сфера влияния которой распространится, прежде всего, на Ближний Восток, Центральную Азию и Кавказ.

В этой связи, Турции невыгодно усиление влияния Москвы за счет строительства в Аккую, поэтому первая будет делать все, чтобы свести на нет либо сами переговоры, либо те дивиденды, которые сможет получить российская сторона (второй вариант — более вероятен). Именно этим объясняется то, что накануне важных переговоров по атомной тематике в российской столице — министр энергетики и природных ресурсов Республики Танер Йылдыз проводит успешную встречу с японскими и корейскими делегациями по вопросу о создании второго ядерного объекта на территории страны. К тому же, Йылдыз явно «набивает себе цену» для того, чтобы иметь больше пространства для маневра в переговорах с российской стороной.

Вопросы атомной энергетики и будущего Сирии формируют текущую российско-турецкую повестку дня. Однако решение этих проблем качественно — неразрывно связано с проставлением точек над i в политической сфере, с созданием стратегической доктрины развития отношений, которые насчитывают массу войн, но и имеют огромный потенциал для сотрудничества в ХХI веке.