Аналитика

Французско-турецкие отношения давно уже нельзя назвать позитивными. В стремительно меняющемся мире Турция борется за то, чтобы стать надрегиональной державой. Амбиции Турции понятны и ожидаемы. Во многом причина этому — наследие Османской Империи, являвшейся на протяжении веков одним из ключевых игроков на международной арене. Вступление Турции в ЕС значительно повысило бы авторитет Турции и ее имидж. Но европейские страны, в частности Франция, не очень-то желают видеть Турцию в рядах ЕС.

Выборы во Франции стали значительным событием не только для французов, но и для международного сообщества, в частности Турции. Очевидно, что от того, кто одержит вверх, зависит будущая внешняя политика Франции, ее позиции по ряду ключевых вопросов международной повестки дня. Для Турции это более чем актуально, и тому есть несколько причин.

Во-первых, вот уже с середины ХХ века Турция борется за вступление в европейский клуб. Данная цель стала, можно сказать, основой турецкой внешней политики. В последнее время и турецкие власти, и граждане страны все больше убеждаются в тщетности своих попыток, в том, что определенные члены ЕС не желают принимать в свой состав мусульманскую страну. Особенно ярым противником вступления Турции в ЕС в качестве полноправного члена стала Франция.

Турецко-французские отношения сильно испортились во время президентства Николя Саркози. Камнем преткновения традиционно стал европейский вектор внешней политики Анкары. Для Франции, в которой доля мусульманского населения стремительно увеличивается, что несет целый комплекс угроз для французской самобытности, культуры и христианской этики, членство Турции, мусульманской страны с 75 миллионным населением, будет означать, что Турция по числу голосов в Европейском Парламенте будет занимать второе место после Германии, а значит, играть одну из ведущих ролей в ЕС, что мало отвечает амбициозным устремлениям французских политиков. Например, бывший премьер-министр Франции Ален Жюппе как-то заявил: «Когда речь идет о Турции, в игру вступают сердце и разум. С точки зрения сердца, я туркофил. Я люблю эту страну, я часто там бывал. Это потрясающая страна, и жители ее такие же. Однако разум подсказывает мне, что сделать Турцию 28-м или 29-м государством Европы — значит изменить саму Европу. И я не слишком благосклонно к этому отношусь».

Такого рода незавуалированные критические высказывания становятся нормой во Франции, что, прежде всего, связано с растущим недовольством французов миграцией. Власти Франции переводят внимание граждан с вопросов внутренних на вопросы внешние, тем самым вовлекают народ в дебаты о расширении ЕС, переключают их недовольство на турок.

Тот факт, что Николя Саркози призывал не отождествлять непримиримую позицию Франции по вопросу членства Турции в ЕС с диалогом «Анкара — Париж», все-таки говорит о желании развивать двусторонние отношения. Однако в условиях, когда президентом Турции является Абдулла Гюль, сторонник курса на вступление в ЕС, идея Николя Саркози изначально не была жизнеспособной.

Во-вторых, французско-турецкие отношения омрачило признание Францией 22 декабря 2011 года факта геноцида в отношении армян со стороны Турции (тогда Османской Империи) в 1915-1917 годах. В соответствии с принятым во Франции законом, за отрицание геноцида армян устанавливается штраф в размере 45 тысяч евро или 1 год тюремного заключения. Реакция Турции последовала незамедлительно. В турецкий парламент был внесен законопроект, согласно которому действия Франции в Алжире в 1950-1958 гг. и Руанде в 1994 г. расцениваются в качестве преступления против человечества и признаются геноцидом. Согласно турецкому законопроекту, наказание для лиц, отрицающих этот факт, — штраф в размере 90 тысяч евро или 2 года лишения свободы.

Турецкие СМИ уверены, или намеренно убеждают общественное мнение, что инициатива о принятии закона во Франции исходила от Николя Саркози. Накануне выборов во Франции рейтинг французского президента упал. Чтобы укрепить свои позиции, Николя Саркози решил заручиться поддержкой армянского лобби, проживающего во Франции и имеющего французское гражданство. Армян во Франции примерно столько же, сколько турок и азербайджанцев, но они консолидированы и выступают единым фронтом, в то время как турки ведут во Франции экономическую деятельность и вовлечены в политику опосредованно.

Политика Николя Саркози предопределила позицию Турции по выборам во Франции. Турецкие СМИ с большей симпатией относились к социалисту Франсуа Олланду, чем к действующему президенту.

Самому же Франсуа Олланду не оставалось ничего другого, как искать поддержки у турецкого лобби, чтобы перекрыть голоса армян, которые приветствовали демарши Николя Саркози. В турецкой прессе появились сообщения о том, что Франсуа Олланд направил турецкому лобби письмо, в котором обещал пересмотреть политику Франции в отношении Турции. Однако, что примечательно, в своем послании кандидат в президенты отметил, что закон об отрицании факта геноцида не будет отменен или пересмотрен. Такое решение можно расценить как осторожный и расчетливый политический ход. Франсуа Олланд обратился за поддержкой к турецкому лобби, но при этом не собирался жертвовать голосами армян, часть которых теоретически могла за него проголосовать.

Стоит также отметить, что единственным кандидатом, который открыто заявил, что поддержит вступление Турции в ЕС, перед первым туром выборов, был лидер крайне левой «Новой антикапиталистической партии» Филипп Путу. Однако Путу получил всего 1% голосов.

6 мая 2012 года во Франции прошел второй тур президентских выборов. По итогам голосования с небольшим перевесом в 51,6% голосов победил социалист Франсуа Олланд.

В Турецкой прессе это известие встретило неоднозначную оценку. С одной стороны, Франсуа Олланд — не Николя Саркози, и при нем отношения между двумя странами вряд ли станут хуже того уровня, на котором они находятся сейчас. Наоборот, налицо желание Франсуа Олланда улучшить двусторонние отношения. Примечательна и оценка выборов во Франции со стороны премьер-министра Турции Эрдогана. На пресс-конференции 8 мая турецкий лидер довольно саркастически прокомментировал поражение французского президента: «Наконец-то уважаемый Саркози не станет и дальше проводить свою политику, которую так пропагандировал, теперь он отдохнет».

Вместе с тем Эрдоган сказал, что с приходом нового президента во Франции Турция ожидает потепления в отношениях с этой страной: «Мы находимся в предвкушении новой эпохи Франции, и она должна принести изменения в турецко-французские отношения, направить их в мирную, выгодную для нас обоих сторону. Ведь если популистские пассажи Саркози, которые звучали во время избирательной кампании, новое правительство начнет воплощать в жизнь, то это может окончательно испортить отношения между Францией и Турцией. Желаю, чтобы те его лозунги навсегда остались словами».

С другой же стороны, Франсуа Олланд не пойдет на принятие решений, выгодных Турции, но противоречащих национальным интересам Франции. Это прослеживается во всех вопросах, которые подрывают отношения Турции и Франции. Так, еще перед вторым туром выборов Франсуа Олланд отметил, что закон об отрицании геноцида армян не будет пересмотрен. Турция могла бы ожидать улучшение французской политики в отношении членства Турции в ЕС. Однако после победы 7 мая Франсуа Олланд сделал небольшое уточнение, напрямую касающееся данной проблемы: «Во внешней политике в целом Франция не будет при мне выступать против членства Турции в ЕС, однако Турция должна выполнить поставленные перед ней условия». По существу, фраза, сказанная победившим кандидатом, означает, что Франция сочувствует Турции и будет сохранять нейтралитет. С учетом того, что условия, поставленные перед Турцией, практически невыполнимы, слова, брошенные Франсуа Олландом, ни к чему не обязывают. Турция это прекрасно понимает. И турецкая пресса не скрывает своего разочарования в том, что Франция не будет лоббировать вступление Турции в ЕС.

Таким образом, несмотря на ряд ожиданий, нужно трезво глядеть на вещи. Франсуа Олланд в качестве президента Франции больше отвечает интересам Турции, чем Николя Саркози, однако по ключевым вопросам позиция Франции останется неизменной. Более того, по многим вопросам Саркози и Олланд не отличаются друг от друга: это и признание палестинского государства, и одобрение вероятной интервенции в Сирию, и давление на Иран в вопросах его ядерной программы.

Все это, однако, не означает, что Турция не сможет одержать победу в разыгрываемой партии. С большой вероятностью импульс получат торгово-экономические связи Франции и Турции, а турецкое лобби во Франции не останется в проигрыше и сделает все, чтобы переломить ход истории в свою пользу.