Аналитика

На сегодняшний день и без того немалый конфликтный потенциал ближневосточного региона продолжает расти. Узел противоречий между региональными игроками затягивается все туже, а многоуровневая конфронтация все больше затрагивает интересы мировых держав. В текущей мировой политической среде вопрос будущего регионов решается на уровне региональных и мировых лидеров. На Ближнем Востоке первыми являются, в том числе, Саудовская Аравия и Турция, союз или борьба между которыми влияет не только на двусторонние отношения, но и на всю подсистему в целом. В этом контексте их взаимодействие по поводу Сирии представляется особенно важным.

Рост внешнеполитической активности Анкары в регионе настораживает Эр-Рияд. Саудовская Аравия на настоящий момент является неоспоримым лидером Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), фактически контролирует ЛАГ, выступает с ведущих позиций в Организации Исламского сотрудничества (ОИС), претендуя на главенствующую роль в исламском мире, и не может допустить появления в регионе нового конкурента, когда и так хватает проблем с Ираном (еще одним соперником в борьбе за лидерство).

Турция, в свою очередь, в последние годы активизировала свой азиатский вектор внешней политики, отошла от исключительно европейского направления, обратила свой взор на арабский мир. С новой силой начали разрастаться турецкие экономические связи в арабских странах, турецкие компании активно проникают на арабские рынки, турецкие услуги пользуются все большей популярностью среди арабской публики. Во многом, поводом для политического сближения с арабским миром можно считать резкое охлаждение турецко-израильских отношений. «Арабская весна», в свою очередь, послужила толчком для активизации внешней политики Анкары в регионе. Турецкие власти изначально оказывали повстанцам поддержку, пиком которой стали базирование СНС на территории страны и инициативы по поддержке сирийских оппозиционеров.

В результате, Эрдоган выступает как один из главных противников Асада, что включает призывы к оказанию военной помощи Сирийской армии освобождения и угрозы военного вмешательства (последние, правда, сходят на нет). Очевидно, что Анкара обладает достаточным потенциалом, чтобы претендовать на ключевую роль в разрешении сирийского кризиса, а следственно — и на доминирование в регионе. Саудовская Аравия могла бы выступить резко против Турции, однако предпочла заключить с ней временный союз на благо взаимовыгодного разрешения сирийского кризиса и для ослабления Тегерана.

Свои амбиции, связанные с региональным лидерством, турецкое и саудовское руководство воплощают разными средствами. Турция увеличивает свое экономическое присутствие в странах региона, в последнее время предпринимает усилия по повышению имиджа страны: организует образовательные программы (арабских студентов активно приглашают в турецкие вузы), развивает туристические услуги (все больше арабов предпочитают отдыхать на турецких курортах). Наиболее показательным в этом плане является пример недавно прошедшего в Багдаде саммита ЛАГ, где турецкие компании организовывали банкет, который арабские СМИ окрестили «турецким вторжением»; соответственно, методы Анкары весьма эффективны.

Что касается Саудовской Аравии, то она традиционно использует исламский фактор (саудовский король является Хранителем Двух Святынь ислама) в своей внешней политике как инструмент влияния, а также осуществляет обильные финансовые вливания в страны региона (тоже серьезный инструмент само-пропаганды). Главное различие двух тактик заключается в «разборчивости» саудовских королей, которые вкладывают не везде, а только в государства с «правильными» режимами, в то время как Турция строит и укрепляет экономические связи со всеми странами без разбора, и в этом Анкара, безусловно, выигрывает.

Кроме того, немаловажно и то, что, и Турция, и Саудовская Аравия являются важнейшими союзниками США, проводниками американских интересов в регионе и крупнейшими партнерами Вашингтона в области военно-технического сотрудничества, причем ни та, ни другая страна не стремятся как-либо диверсифицировать источники военной помощи, тем самым хоть как-то сократив свою зависимость от заокеанского брата.

Регион представляет стратегическую важность для американцев, соответственно, они будут манипулировать присутствующими здесь акторами (прежде всего — Турцией, и Саудовской Аравией) для установления наиболее приемлемого для себя статус-кво. В частности, это можно наблюдать и сейчас в сирийском урегулировании: американцы совсем не хотят ввязываться в вооруженное столкновение, особенно в свете заявления Обамы об «уходе из региона» и с учетом того, что американская администрация в настоящий период больше обеспокоена предвыборной кампанией. Лично лезть в конфликт не хотят, но не преминут заявить о своем присутствии громкими речами госсекретаря Клинтон (в том числе и на встречах «Друзей Сирии») и воспользоваться своим влиянием на региональных партнеров, чтобы, действуя чужими руками, отстоять свои интересы.

Вашингтон никак не препятствует развитию сотрудничества между Анкарой и Эр-Риядом, но и никак не способствует этому. Американцам нужен баланс, а добиться этого можно только при недопущении чрезмерного усиления той или иной державы. При этом и правящие режимы двух стран прекрасно осознают, что, а) открытое противостояние за доминирование в регионе может еще больше дестабилизировать ситуацию, а этого не надо ни тем, ни другим, б) непродуманное вооруженное вмешательство в дела Сирии может привести к ослаблению и распаду временного союза Анкары и Эр-Рияда, последствия чего будут выгодны Соединенным Штатам, остающимся НАД региональной иерархией, но вызовут хаос в региональной подсистеме.

Тем временем, саудовское руководство, заняв пассивную выжидательную позицию, с беспокойством наблюдает за усилением активности Турции в делах региона, явно недовольное тем, что главную роль в урегулировании насущного сирийского кризиса играют не они. Анкара же предпочла действовать: турецкий премьер Эрдоган отправился в турне по региону, посетив столицы Королевства и соседней Исламской Республики Иран. Очевидно стремление турецких властей максимально выровнять существующие противоречия и сконцентрироваться в двусторонних отношениях на общих заинтересованностях: в Эр-Рияде взаимный интерес представляет экономическое и военно-техническое сотрудничество, в Тегеране — точки соприкосновения по иранской ядерной программе.

В этой связи, любопытно рассмотреть иранский фактор в турецкой и саудовской внешней политике: обе страны не хотят усиления ИРИ, рассматривая его как соперника в борьбе за региональное лидерство, обе страны высказываются резко против создания Тегераном ядерного оружия (осознавая угрозы, которые оно несет для ситуации на Ближнем и Среднем Востоке), однако Турция предпринимает усилия по укреплению связей с Исламской Республикой, а Саудовская Аравия занимает жесткую бескомпромиссную позицию.

В свете состоявшейся 1 апреля в Стамбуле очередной встречи «друзей Сирии», где лидеры обеих стран выступали по одну сторону баррикад как непримиримые противники сирийского режима, можно сказать, что между Анкарой и Эр-Риядом наметился временный альянс, хотя и очень хрупкий. Правда, саудовское руководство продолжает призывать к вооружению оппозиции, в то время как Эрдоган начал ограничиваться обвинениями и резкими высказываниями в сторону сирийских властей.

Сирийский вопрос в турецко-саудовских отношениях имеет две основных грани. С одной стороны, это дополнительный стимул для сближения двух держав. Так, в Стамбуле ко 2 апреля в качестве единственного законного сирийского представителя был совместно признан СНС, были выдвинуты общие инициативы об оказании материальной поддержки сирийским оппозиционерам, а также подчеркивалась необходимость выполнения мирного плана Аннана. С другой стороны, то лидирующее положение, которое заняла Турция в разрешении сирийского кризиса, не устраивает Саудовскую Аравию. С этой точки зрения, Эр-Рияд рассматривает Анкару как регионального соперника, не желает усиления турецких позиций. Вероятно, отчасти и поэтому саудовцы продолжают придерживаться столь радикальных позиций: ведь в случае ухудшения ситуации в Сирии сильнее пострадает Турция.

Если говорить о перспективах турецко-саудовских отношений, то с большой долей вероятности можно утверждать, что в ближайшее время, по мере того, как Анкара будет наращивать свое присутствие в регионе, продолжится борьба между Турцией и Саудовской Аравией за доминирование, которая будет выражаться в «soft power» соревновании. Безусловно, будут развиваться и дальше двусторонние экономические отношения, тем более, что основы для этого заложены. Однако «друзьями» Анкаре и Эр-Рияду стать не суждено («Друзьями Сирии» дело ограничится): амбиции на доминирование в регионе этому серьезно препятствуют. Главным полем турецкого и саудовского конфликтного взаимодействия становится не только Сирия, но и Ирак, откуда ушли американцы и куда уже активно начинает проникать турецкий бизнес и саудовские финансовые вливания. Причем в борьбе за Ирак к Анкаре и Эр-Рияду присоединится также и Тегеран.