Печать ФРГ комментирует итоги прошедших 12 июня с.г. выборов в Турции, в результате которых, как известно, умеренно-исламистская Партия справедливости и развития (ПСР) получила около 50% голосов. Это дало ей около 325 депутатских мандатов из 550 — на пять меньше числа, необходимого для так называемого супербольшинства в две трети мандатов, позволяющего в одностороннем порядке вносить изменения в конституцию страны.
Хотя турки не подарили ему мощной победы, Тайип Эрдоган вправе праздновать триумф. Такой парадокс отмечает немецкая пресса, указывая, что ввиду разных интересов у слоев электората, одна его часть учитывала, что он верующий мусульманин, а другая — то, что, несмотря на известный радикализм, премьер-министр приносит ему лучшую жизнь.
В ходе нынешней кампании отмечались многие положительные моменты: курдам разрешили в ходе избирательной кампании пользоваться родным языком, как никогда высок процент женщин в парламенте (78 из 550 мест). Практически Эрдоган похоронил сомнения тех европейских и местных политиков, которые были убеждены, что премьер-министр мечтает о теократическом государстве, указывают германские СМИ. Он оказался прагматиком, и более чем восьмипроцентный прошлогодний экономический прирост, который смог перекрыть только Китай, убедительно это подтверждает.
Вместе с тем Эрдоган принял в наследство от собственного же правления ряд острейших проблем. Кроме дальнейших шагов по демократизации власти, в числе которых перемирие с оппозицией, справедливо упрекающей его за обвинения в саботаже, ему предстоит решать вопрос о реальном примирении с курдами как одно из основных условий приема в ЕС. При этом обозреватели отмечают еще один парадокс: безусловный проигрыш Народно-республиканской партии (НРП) во главе с новым лидером Кемалем Кылычдароглу, которая как раз и является сторонницей социал-демократических европейских идеалов. Казалось бы, программа НРП более всего приближает турок к реалиям Старого Света и к демократии европейского образца. Однако основа электората указала, что ей более по душе путь, намеченный Эрдоганом, тем более что в последние годы он доказал, что многие его планы претворяются в жизнь. Синица в руках оказалась дороже, чем журавль в небе.
Немецкие наблюдатели отмечают, что с каждыми новыми выборами он ставит свой рекорд популярности. Трижды добиваться успеха, пусть не до желаемых двух третей, неизменно завоевывая абсолютное большинство в парламенте, — такое не удавалось на протяжении последних 60 лет ни одному турецкому премьеру. Половина всех голосов — безусловный успех. Без сомнения, это второй после Ататюрка лидер, который смог кардинально изменить облик страны. Турки не дали ему абсолютного права менять конституцию, но в целом стоит их поздравить — есть вероятность продвижения к демократии с перспективой новой конституции и президентской формой правления.
Сами избиратели тоже оказались на высоте: 84-процентной явки на выборы в Турции не было никогда. Кроме того, значительная часть турок — не менее 3 млн — живут в Германии, оставаясь гражданами Турции. Помня об этой части электората, средний уровень жизни которого гораздо выше, чем на исторической родине, и трансферы которых регулярно пополняют турецкую казну, позволяя осуществлять намеченные ПСР преобразования, в феврале нынешнего года премьер-министр прибыл в ФРГ, где проходил важный этап предвыборной кампании.
В выступлении Тайипа Эрдогана в Дюссельдорфе (28 февраля с.г.) и дальнейшем его общении с представителями турецкой общины, которые продолжались более двух часов и транслировались по турецкому телевидению, он рассказывал о превращении под его руководством страны в современную державу, пользующуюся авторитетом на мировой арене, отстаивающую идеалы справедливости, оказывающую помощь слабым, успешно преодолевшую экономический кризис, строящую автострады, железные дороги, боевые вертолеты и военные корабли. Подобный созидательный настрой выгодно отличает Турцию от волнений в арабоязычной части Востока. Указав на протестное движение, которое уже тогда обретало тенденцию эскалации насилия, Эрдоган заявил, что Турция — лучший пример удачного соединения современной демократии с традициями ислама, указывают немецкие политологи. Особое значение предвыборная агитация приобретала потому, что в 2011 г., в отличие от прежних лет, турецким гражданам, постоянно проживающим в Германии, не надо было отправляться на родину, чтобы исполнить свой гражданский долг. Отныне они могли голосовать в консульских учреждениях своей страны, указал премьер-министр, что и произошло.
Это — солидный фрагмент электората, от 1,1 до 1,3 млн избирателей, констатирует политолог Максимилиан Попп. После Стамбула, Анкары и Измира ФРГ является четвертым по величине избирательным округом Турции, а земля Северный Рейн-Вестфалия (СРВ) — самым населенным турками регионом Германии. Поэтому «султан Германии», как назвали его здешние обозреватели, и избрал Дюссельдорф, столицу СРВ, в качестве места встречи с земляками. Были времена, когда они себя чувствовали здесь не так уверенно.
«Турки идут — спасайся, кто может» — под таким названием DER SPIEGEL (31/1973) опубликовал свое исследование о формировании турецкой диаспоры в ФРГ. Прошло почти сорок лет, срок вполне библейский. Но выбрались ли пришельцы на нужную дорогу, стали ли своими через пару поколений после прибытия первых поселенцев? В ту пору в ФРГ проживали около 1 млн турок, причем столько же ожидали разрешения на прибытие. Это было спасением в условиях жестокого кризиса на Босфоре. Политики предсказывали упадок городов, где появились первые турецкие кварталы, рост преступности и социальной напряженности наподобие Гарлема. Приметами новой жизни стали вывешенные повсюду турецкие флаги со звездой и полумесяцем, усыпанные фамилиями с окончанием «оглы» таблички на почтовых ящиках, характерные турецкие мелодии из открытых окон. В берлинском районе Кройцберг каждый восьмой житель имел в ту пору турецкие корни. Из 1720 новорожденных в 1972 г. в Берлине 650 были турецкими детьми. Сегодня, почти через сорок лет, иные из тех новорожденных уже стали бабушками и дедушками. Способны ли они объективно рассказать о своих родителях?
Выступая перед будущими избирателями в Дюссельдорфе, Т. Эрдоган помнил: многие турецкие семьи, особенно из слоя обедневших крестьян, пятьдесят лет назад воспринимали приглашение на работу в Германию как единственную возможность избавиться от нищеты и поддержать своих родственников в Турции. Понятно, что редко кто из гастарбайтеров чувствовал себя как дома — они еще ничем не проявили себя, чтобы немцы могли воспринимать их как равных. Но постепенно они врастали в хозяйственные и бытовые реалии новой страны. Как это происходило, призван детально рассказать стартовавший накануне выборов «Проект "Турция”», который пополняется фотографиями, письмами и документами тех лет. Таким образом, внуки первых переселенцев смогут на специально созданной странице Facebook узнать о том, как все происходило на самом деле.
В ту пору турки фактически содействовали знаменитому немецкому экономическому чуду — мощному прорыву, автором которого был президент Конрад Аденауэр. Сегодня турки стали свидетелями впечатляющих хозяйственных достижений премьер-министра Тайипа Эрдогана, вполне под стать аденауэрским, указывают немецкие эксперты. Этим объясняется горячая встреча турецкого лидера сначала в Кельне, а затем в Дюссельдорфе.
Понятно, что в Рурском регионе при наличии турецких кварталов в Кельне и Дуйсбурге и планировалась мощная поддержка консервативной исламской правящей партии ПСР, которая включала акции сторонников в многочисленных турецких кафе, развешивание плакатов на улицах кварталов, специальные пятничные молитвы в мечетях, распродажи в турецких супермаркетах. На этих встречах озвучивалась идея, которая весьма удивила мусульман преклонных лет — из первого поколения гастарбайтеров, прибывших в ФРГ около полувека назад: сегодня Турция уже не та, которую вы оставили. Это совершенно иная страна. Реальность давно превзошла клише об отсталой Турции, указывают немецкие комментаторы. Турция является гораздо более современной, чем держат в памяти некоторые иммигранты. По этой причине старшему поколению немецких турок уместно умерить высокомерие, как раз наподобие того, с которым премьер-министр относится к менее удачливым политическим противникам и в чем его неоднократно упрекали.
Он способен и на политические провокации, что продемонстрировал, будучи в ФРГ, намеренно противопоставляя знание немецкого, как чужого, и турецкого, как родного языка, что является определенным тормозом для понимания турецкой общиной цели Эрдогана. С одной стороны, Турции вроде бы выгодно, чтобы ее уроженцы, осваивая немецкие реалии, побыстрее врастали в немецкое общество и постигали западные стандарты обучения и работы. Такие, говоря совковым языком, выдвиженцы способны создавать в Турции конкурентоспособные предприятия. А это и престиж, и доход в казну, и одно из решений проблемы безработицы. Для этого необходимо совершенное знание немецкого языка, тогда как турецкий осваивать не надо: на нем разговаривают в любой семье, кафе и магазине в турецком квартале. С другой стороны, Эрдоган бичует ассимиляцию, сопровождаемую якобы приятием западных ценностей и забвением мусульманских обычаев и народных традиций. Каким же в таком случае быть немецкому турку: невеждой, как сейчас (только каждый шестой турецкий подросток получает полноценное школьное образование, процент выпускников вузов еще ниже), или образованным по западным стандартам и в то же время проповедующим исключительно исламские ценности, нося на родине презрительную кличку «алманчилар» (немцы)?.. Они не на родине ни в Стамбуле, ни в Берлине или Франкфурте, указывают немецкие эксперты. С точки зрения радикалов, на Босфоре они едва ли не предатели национальных интересов, в Германии — нежелательные пришельцы. Таковы реальные плоды популизма премьер-министра.
Это отчетливо видно из беседы немецких журналистов с жительницей Дюссельдорфа 53-летней Сафией Т., которая, прибыв в Германию 33 года назад, едва ли не гордится тем, что неспособна выговорить ни слова по-немецки, ни минуты в жизни не работала на страну, зато клянется в любви к премьер-министру: «Он заботится о нас, я люблю его». Сафия проголосовала за Эрдогана, и это ее право, которое никто не отнимает. Но почему она адресует слова признания Эрдогану, а не стране, которая вырастила и кормит ее многочисленных детей и внуков, недоумевают немецкие наблюдатели.
Таковы парадоксы турецкой интеграции. Речи Эрдогана — три года назад в Кельне, когда он свирепствовал на трибуне, и несколько месяцев назад в Дюссельдорфе, где тон был поумеренней, но смысл тот же: не становиться такими, как немцы, были «пощечиной людям, которые стремятся к интеграции», говорит Хайнц Бушковски, мэр берлинского района Нойкельн. Ни турки, ни немцы это не забудут.
Речь Эрдогана в Дюссельдорфе оставила тревожное впечатление, делился с немецкими СМИ генеральный секретарь свободных демократов Кристиан Линднер. Премьер-министр Турции пытался создать ощущение того, что иммигранты турецкого происхождения, несмотря на свое «национальное меньшинство», являются среди приезжих главными. Я подумал, говорит Линднер, неужели это и в самом деле те люди, которые хотят интегрироваться в нашей стране. Генеральный секретарь ХДС Герман Грее считает, что заявления премьер-министра Турции относительно растущей ксенофобии и ассимиляции турецких иммигрантов оказывают им плохую услугу, тем более что немцы видят: культурные корни приезжих отнюдь не ущемляются. «Такие заявления лишь возбуждают недоверие», подчеркивает Г. Грее.
Поэтому многие призывы Эрдогана к общине и сегодня, после его убедительной победы, немецкие наблюдатели воспринимают с сомнением. Мартин Шульц, лидер социалистов в Европейском парламенте, считает попытки Эрдогана расколоть немецкое общество и обострить противоречия, и без того достаточно острые для многочисленных добровольных турецких гетто, возмутительными: «С его пан-турецким мировоззрением в Германии делать нечего. Это его линия — несколько лет назад в Кельне он выступал с такими же подстрекательскими речами». «Только мы сами, живя в стране, можем решить проблемы интеграции, — убежден Кенан Колат, президент турецкой общины в Германии. — Иностранный политик любого ранга неспособен подсказать выход из ситуации». «Султан Германии» в том числе.
Гораздо продуктивнее его советы могут быть воплощены в самой Турции. Акцентируя внимание на этой теме, комментатор Юрген Готтшлих, работающий в Анкаре, рассматривает вопрос о том, как новый отец нации Т. Эрдоган собирается модернизировать страну. Политолог указывает, в частности, на его место в новейшей истории на Босфоре: «самый мощный премьер-министр, когда-либо известный Турции», который, по всей вероятности, может стать президентом, причем скорее всего по французской модели. Трудно сказать, начинает он новый этап продвижения в Евросоюз или продолжает уже начатый вектор, но теперь ему придется считаться с немецкой железной леди Ангелой Меркель, которой, по мнению Ю. Готтшлиха, «свойственна политическая близорукость». По иронии судьбы той же близорукостью, из-за которой локомотивы Европы не пускают Турцию в ЕС, страдает и Николя Саркози, чью модель правления Эрдоган собирается адаптировать к турецким реалиям. В этом — еще один парадокс.
Турция станет ключевой страной между Сараево и Каиром, отыгрывая поражение у входа в Бранденбургские ворота важными политическими очками, достигнутыми в Средиземноморье. В том, что это ей удастся, почти нет сомнений. Тогда Эрдоган будет играть с Европой, имея на руках серьезные козырные карты.
Но для этого ему придется прежде всего переменить тон общения с Берлином, указывают другие немецкие наблюдатели. Эрдоган должен помнить, что он не на восточном базаре и разговаривает не с оппозицией, которая готова терпеть любые его выходки, и не с турецким электоратом, который прибыл в ФРГ по собственной воле, а с представителями страны, которая определяет политику Европы. Кроме того, он должен учитывать, что турки в Германии и в Турции — это разные по менталитету люди. «Чем раньше он это поймет, тем быстрее изменится отношение к туркам, которые хотят быть полезными членами немецкого общества, гражданами Германии, которая стала для миллионов второй родиной», говорит депутат парламента от свободных демократов Серкан Торен, политик с турецкими корнями. Он отмечает, что предвыборное шоу в Дюссельдорфе пока не указывает на сдвиги в сознании Эрдогана. В любом случае, это не способствует интеграции в немецкие реалии, подчеркивает С. Торен.
Так что перемены предстоят не только Турции с ее смелыми проектами, но и руководителям страны. Европа готова аплодировать достижениям Турции и ее лидерам, но удержится от аплодисментов, едва вновь почувствует чванливый тон Эрдогана по отношению к кому бы то ни было, отмечают немецкие эксперты. Если он желает оставаться политиком, способным понять европейские реалии, эти перемены послужат общему благу. Добрыми сигналами, свидетельствующими о том, что такие трансформации возможны, наблюдатели Старого Света считают появление в турецком парламенте первого за последние десятилетия христианского депутата ассирийца Эрола Дора, значительное укрепление фракции курдской партии, ставшее важнейшим политическим успехом после вручения легендарному курдскому лидеру Лейле Зана, отсидевшей в тюрьме, премии Сахарова в 1996 г.
Использованы данные Sueddeutsche Zeitung, DER SPIEGEL, taz.
