Падение европейских империй в результате двух мировых войн ХХ века и разрушение мировой колониальной системы свидетельствовали о том, что имперские порядки остались в прошлом. Разрушение СССР, казалось бы, подтвердило тезис о том, что всем империям рано или поздно приходит конец. Однако параллельно шёл процесс формирования Европейского Союза, имеющего явные имперские черты. И коммунистический Китай, внезапно превратившийся в мирового лидера, всё чаще стал именоваться "поднебесной империей".

Тем не менее, возрождение имперской политики, идеологии, символики в некогда "больном человеке Европы" не может не вызывать некоторого удивления. Османское прошлое в начале ХХ века было решительно отброшено республиканской Турцией. Однако в XXI веке нашлись силы, отряхнувшие пыль с имперских идеалов и символов, и взявшиеся за строительство новой Османской державы.

"Новый османизм" (нео-османизм, тур. yeni osmanlıcılık) стал предметом широкого экспертного обсуждения с 2008 года. 1 мая 2009 года главный архитектор новой внешней политики Анкары Ахмет Давутоглу был назначен министром иностранных дел Турции. Вскоре его многочисленные яркие "османские" выступления разошлись на цитаты. Некоторые аналитики, особенно из стран, ранее входивших в состав Османской державы, занервничав, выдали комментарии об "османской угрозе" и "возрождении кровавых традиций" (1).

Другой датой, которая может служить стартом новой внешней политики Турции можно назвать 1 марта 2003 года, когда Великое Национальное Собрание потрясло США, не разрешив американцам открыть второй фронт против Ирака с турецкой территории. В этом без преувеличения драматическом для Турции шаге, предпринятом под руководством правящей партии Справедливости и Развития (ПСР), проявилась совершенно новая для всего региона ситуация: Турция перестала быть послушным проводником воли США и НАТО в Восточной Европе и на Ближнем Востоке, она начала вести иную политику.

Эта новая, как внешняя, так и внутренняя политика Турции в экспертных кругах и в СМИ получила название "нового османизма". Этот термин не используется в официальных документах Турции. Основные действующие лица данного политического курса употребляли его реактивно, в ответ на осмысление их действий со стороны сторонних наблюдателей, политологов и журналистов. Понятие "нового османизма" является попыткой осмысления сущности курса правящей в Турции партии Справедливости и развития.

В конце XIX века османизм был официальной доктриной Османской империи. Суть этой концепции была в уравнении перед законом всех подданных независимо от их вероисповедания и этничности, сплочение всех подданных в единую "османскую нацию". Османизм был выработан как охранительная идеология в период распада империи. Полагаю, новые тенденции в политике Турции XXI века не имеют никакого отношения к этой концепции. Скорее речь идёт об апелляции к ценностям и символам Османской державы времён её расцвета.

Кемализм, утвердившийся в Турции со дня рождения республики в 1923 году, был основан на главных идеологических принципах Мустафы Кемаля Ататюрка - лаицизме (светскости) и национализме (тюркизме). Обе эти идеи были напрямую заимствованы из европейской буржуазной идеологической схемы. Основными угрозами для республики с первых дней её существования были объявлены этнический сепаратизм и политический ислам. Мустафа Кемаль, османский генерал, имевший нечасто дававшийся полководцам титул "Гази" (воитель за ислам), своими глазами наблюдал распад некогда великой империи под натиском национализмов - греческого, арабского, армянского, курдского, и рассматривал этнический сепаратизм в любой его форме как самый опасный вызов для молодой республики. Со времени основания республики Турции греческий, арабский и армянский сепаратизм ей уже не угрожали, поэтому основной проблемой оказались миллионы курдов. Впрочем, курдское движение в начале ХХ века было скорее мусульманским, чем националистическим. Именно после подавления дюжины курдских восстаний под знаменем ислама в 1920-30 гг. Ататюрк занял крайне жёсткую антирелигиозную позицию. Достаточно сказать, что членом Организации Исламской Конференции Турция стала только в 1976 году.

После короткого периода советско-турецкого сближения в 1920-е годы, главным политическим врагом Турции привычно стал северный сосед, теперь в виде СССР, а идеологическим - коммунизм. До самого распада Советского Союза кемалистская идеология вполне удовлетворяла нуждам турецкой светской элиты. Турция пользовалась благорасположением Запада как достаточно успешная и антикоммунистическая демократия на Ближнем Востоке. Её пантюркизм был естественным образом направлен против СССР, где жили многие тюркские народы. Подавление политического ислама в Турции также не противоречило стратегическим интересам Запада. Тесное партнёрство с Израилем отрывало Турцию от мусульманского интернационала. Плохие или очень плохие отношения практически со всеми соседями (социалистические Советские Республики, Болгария, Румыния, Албания, Югославия, традиционные враги - Греция и Кипр, левые арабские режимы в Сирии и Ираке) определяли и внутренний настрой в Турции - ощущение "осаждённой крепости".

После исчезновения мировой системы социализма и СССР положение Турции в регионе резко изменилось. Для неё открылись уникальные перспективы наращивания своего геополитического статуса путём пантюркистской экспансии в тюркские республики бывшего СССР, расширение влияния на российские регионы Поволжья, Северного Кавказа, даже Сибири, на Украину, Молдавию, Грузию. Турецкое продвижение, особенно в мусульманские страны Кавказа и Средней Азии, приветствовалось США и их союзниками как противовес возможному иранскому влиянию. Нужно отметить, что помимо налаживания официальных контактов по государственной линии, заметную роль в турецкой экспансии играли неправительственные структуры. В значительной степени это были деловые и образовательные инициативы, исходившие из религиозной сетевой структуры Фетхуллаха Гюлена (т.н. "нурджулар"). В 1990-е годы Гюлен имел довольно напряжённые отношения с турецким государством внутри страны, при этом его внешняя деятельность, совпадавшая по вектору и основным интересам с государственной политикой Турции, полностью приветствовалась.

Ещё до окончательного развала СССР Турция под руководством энергичного Тургута Озала (премьер-министр 1983-1989, президент 1989-1993) делает решительные шаги в сторону Европы, ясно сформулировав своё намерение стать полноправным членом европейского объединения (заявка о полном членстве в ЕС была подана в 1987 г.).

В 1988 году на французском, а затем в 1991 - на английском языке выходит историко-философская книга Тургута Озала "Турция в Европе" (2), английский вариант названия - "Турция в Европе и Европа в Турции" (3). Примечательно то, что первым свет увидел французский вариант книги, что само по себе является очевидной политической декларацией. На турецком книга при жизни Тургута Озала (умер в 1993 г.) не выходила, вероятно, это и не предполагалось. Перевод этой работы на турецкий язык под названием "История и наследие. Анатолия от времён античности до Республики, турецкая и исламская цивилизация" (4) вышел только в 2010 году.

Книга, несомненно, была пробным изложением новой доктрины турецкой политики, предназначенным на экспорт, по крайней мере, на первых порах (5). В книге Тургут Озал выстраивает концепцию, согласно которой Турция принадлежит к "анатолийской" цивилизации, являющейся не только неотделимой частью европейской цивилизации, но и во многом исторически определившей развитие самой Европы. Примером "анатолийского" (а не "греческого", по терминологии автора - "ионийского") культурного деятеля служит Гомер и плеяда античных философов, которые жили и творили в анатолийских городах. По утверждению Озала, в Европе того времени не было ни условий, ни культурного потенциала для создания знаменитых произведений древнегреческой культуры. Так как великие античные греки жили на территории Анатолии-Турции, то они являются культурным и историческим наследием Турции.

Присвоение чужих исторических и культурных деятелей с объявлением их "турками" не было изобретением Т.Озала. Этот метод широко практиковался и практикуется пантюркистами, для которых, например, выдающимся политическим деятелем истории Турции является, Чингиз-хан.

Однако в данном случае мы наблюдаем несколько иное явление. Тургут Озал объявил всю культурную историю Анатолии, вместе с древнегреческими полисами, римскими провинциями, Византийской империей - турецким наследием. Из этого следует, что для турок принадлежность их языка к алтайской языковой семье, а значит - ориентация на идеал Великого Турана, теряет свою значимость. На первый план выходит генетическая и культурная близость турок к семье народов Передней Азии и Восточной Европы. "Принцип крови" и лингвистической близости пантюркистов отбрасывается Т. Озалом ради "принципа почвы", ему важна цивилизационная преемственность и родство с региональными культурами.

Несовпадающий с кемалистским взгляд Тургут Озал имел и по курдскому вопросу. Он был первым турецким политиком высшего ранга, выступившим в защиту культурных прав курдского населения. При Т. Озале курдов, наконец, перестали именовать "горными турками" и официально признали наличие в Турции курдского языка. Т. Озал установил рабочие отношения с лидерами иракских курдов и даже предоставил им право путешествовать с турецкими дипломатическими паспортами (6). Националистически настроенные комментаторы, конечно же, называли причиной этого курдское этническое происхождение Т. Озала.

Полагаю, дело здесь не только и не столько в этническом происхождении, сколько в иной культурной доминанте, определившей новые для высшего политического класса Турции приоритеты. Тургут Озал был современным, и в тоже время набожным человеком, адептом суфийского братства Накшбандийа (как и нынешний премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган) (7). Он много сделал для установления хороших отношений с арабским миром и стал первым действующим президентом Турции, совершившим паломничество в Мекку (хаджж).

Известно, что Тургут Озал неоднократно в частных разговорах задавал собеседникам следующий вопрос: "Что было бы, если б Ататюрк назвал свою новую страну не "Турцией", а "Анатолийской республикой"? Была ли бы в этом случае к концу ХХ века столь актуальной проблема курдского сепаратизма?" В беседах Т. Озала неоднократно звучал и термин "Османская республика" (8).

Главным итогом экономических реформ Т. Озала стало укрепление и выход на первые роли в турецкой экономике многочисленного класса средних анатолийских предпринимателей и промышленников - турецкого мусульманского капитала - в противовес компрадорской буржуазии Стамбула и Измира. Плодом внешнеполитической деятельности Т. Озала стала созданная в 1989 г. Организация Черноморского Экономического Сотрудничества, интеграционный проект, направленный на возвращение причерноморского региона под экономический контроль Турции.

Таким образом, в конце 1980-х - начале 1990-х годов в Турции наблюдалось "первое издание" нового османизма, которое было прервано неожиданной смертью его главного идеолога.

Термин "новый османизм" был введён в оборот ещё в 1985 году английским автором Дэвидом Бэрчардом (9). Однако "второе издание" нового османизма относится к 1995 году, когда после победы на парламентских выборах исламистской Партии Благоденствия под руководством Неджметтина Эрбакана, актуальным стал вопрос смены внешнеполитической ориентации Турции. Первый серьёзный анализ явления "нового османизма" принадлежит Стефаносу Константинидису (10). Он анализирует возвращение Турции к "нео-османизму" и "внешней политике, основанной на имперских Османских традициях", преимущественно в отношении Балканского полуострова, подробно останавливается на "играх Турции с национальными меньшинствами". Но в самой Турции себя "новыми османцами" по-прежнему никто не называл.

Политика Н. Эрбакана (также адепта тариката Накшбандийа) может быть названа скорее "панисламистской", нежели "османской", хотя с некоторой натяжкой её можно назвать "вторым изданием нового османизма". У власти Н. Эрбакан пробыл слишком мало времени, к тому же в составе коалиционного правительства, что, безусловно, не позволило ему достаточно широко развернуть собственную политику.

Наиболее яркими действиями Н. Эрбакана стал пышный визит в Иран и учреждение в 1997 году организации D-8 (мусульманской альтернативы G-8), в которую вошли помимо Турции и Ирана, Бангладеш, Египет, Индонезия, Малайзия, Нигерия и Пакистан. Показательно, что среди "экономической восьмёрки" мусульманского мира по версии Н. Эрбакана не нашлось места Саудовской Аравии. Параллельно шёл процесс постепенной исламизации внутренней политики Турции. Для кемалистской военной верхушки это было слишком, и в том же 1997 году Н. Эрбакан был отстранён от власти по решению Совета Национальной Безопасности, а Партия Благоденствия запрещена.

Этот "мягкий военный переворот" сыграл большую роль в перегруппировке исламистских сил Турции. Реджеп Тайип Эрдоган и Абдуллах Гюль в 2001 году основали Партию Справедливости и Развития (ПСР), отстранившись от "исламизма" и назвав идеологию новой политической силы "консервативной демократией".

Переворот 1997 года заставил умеренное и реформаторское крыло Партии Благоденствия по-другому взглянуть на преимущества либеральной демократии и членства Турции в Европейском Союзе. ПСР сделала стратегически безупречный шаг, вслед за своим предшественником Тургутом Озалом объявив членство в ЕС главным приоритетом внутренней и внешней политики Турции. Таким образом, Р.Т. Эрдоган получил широкую поддержку бизнес-сообщества, многих либеральных интеллектуалов, большинства среднего класса. Благодаря этому ПСР в первые годы своего правления избежала сильного давления со стороны военных кругов. Европейский вектор был главным во всех реформах Ататюрка (как, впрочем, и Османской империи, начиная с XIX века), с этой политикой трудно было спорить даже самым радикальным кемалистам. Параллельно ПСР предприняла ряд символических шагов в сторону "исламизации", например, остро встал вопрос права на ношение хиджаба в государственных учреждениях. Это полностью устраивало главную опору ПСР - широкие круги религиозно настроенного населения, преимущественно суннитов.

При кемалистах подвигам османских султанов отдавалось должное, но история империи подавалась как один из эпизодов общей "истории турок" - наряду с историей гуннов, древних тюрок, монгол, сельджуков и т.д. В контексте истории Республики Турции Османская империя официально считалась отсталым, закономерно погибшим государством.

При власти ПСР в Турции проявился повышенный интерес к истории Османской империи. При Р.Т. Эрдогане в моду вошёл османский стиль в самых разных проявлениях: от возвращения к элементам османского языка в противовес тюркистскому новоязу, до множества художественных и документальных фильмов, научно-популярных телепередач на османскую тематику. Османизм проник даже в молодёжную субкультуру, появилась мода на футболки с соответствующей символикой и надписями вроде "Империя наносит ответный удар". Похороны наследника османского престола Эртогрула Османоглу в 2009 году получили статус государственного мероприятия, на них присутствовали первые лица власти Турции (11).

Реформы по рекомендациям ЕС для Турции, начатые Р.Т. Эрдоганом, помимо сферы прав человека, отмены смертной казни и т.п., были направлены на уменьшение роли военных в государственном управлении. Чем это скоро обернулось для генералитета, стало очевидным совсем недавно. 29 июля 2011 г. начальник генштаба ВС Турции Ышык Кошанер и главкомы сухопутных сил, ВВС и ВМС в знак протеста против судебного преследования многочисленных действующих и отставных военных по нескольким делам о попытках государственного переворота, объявили о коллективной отставке. Последним аргументом в арсенале турецких генералов оказался громкий хлопок дверью и истеричные комментарии.

В 2001 году свет увидела книга Ахмета Давутоглу: "Стратегическая глубина: международная позиция Турции" (12). Впоследствии этот труд стал восприниматься как изложение теоретических основ политики нового османизма. Главным тезисом автора является утверждение, что внешняя политика Турции несбалансированна. Она имеет сильный крен в сторону отношений с Западной Европой и США, и при этом не уделяет внимания интересам Турции в других частях света, особенно на Ближнем Востоке. Начиная с 1923 года, Турция уделяла минимум внимания странам, бывшим некогда провинциями Османской империи. А. Давутоглу считает, что пришло время, когда Турция должна играть в регионе принципиально иную роль.

Следует отметить, что подход А. Давутоглу сильно отличается от политики, проводившейся Неджметтином Эрбаканом. Союз мусульманских стран в проекте середины 1990-х годов был очевидной альтернативой Западу. "Новые османы" стремятся не заменить западную политику восточной, но дополнить и сбалансировать её.

Не менее важен внутриполитический аспект "нового османизма". Возврат к исламским ценностям внутри страны ведётся постепенно, без какого-либо напора, без "клерикализма" и т.п. Усиление позиций ислама естественным образом вытекает из последовательного применения европейских рекомендаций по демократизации турецкого общества. При честном проведении в жизнь волеизъявления народа, без целенаправленной антирелигиозной политики кемалистов, ислам, вне всякого сомнения, будет занимать всё более важное место во всех областях жизни общества Турции.

Наряду с определённой исламизацией внутриполитической жизни страны важнейшей тенденцией является также пересмотр национальной политики. Официальная Турция при Р.Т. Эрдогане преодолела страхи этнического сепаратизма и начала диалог и сотрудничество с многочисленными этническими и религиозными меньшинствами внутри страны.

Наиболее острой проблемой для национальной политики Турции является курдская. Курды составляют очень значительную долю населения страны (оценки сильно разнятся) и уже многие десятилетия отстаивают свои права, в том числе и при помощи вооружённой борьбы. ПСР впервые в истории Турции предложила курдам программу национально-культурного развития, открыла преподавание на курдском языке, разрешила курдоязычные СМИ, в том числе электронные. Процесс диалога с курдами идёт сложно, проблема слишком застарелая и запущенная, к тому же она имеет международный характер. Геостратегическое значение Курдистана усугубляет ситуацию, так как участниками процесса являются многие иностранные силы, в том числе внерегиональные. Однако "новый османизм" не видит угрозы в культурной самобытности курдского населения, предоставляя им право выражать свою национальную самость.

При этом Р.Т. Эрдоган всегда жёстко реагирует на любые силовые действия со стороны курдов, подчёркивая, что насилием они ничего не добьются.

Следует отметить, что концепция "нового османизма" пользуется большим вниманием курдской общественности. По крайней мере, некоторые курдские силы видят перспективу у этого проекта, вплоть до установления конфедеративных отношений Иракского Курдистана и Турции, термин Т. Озала "Анатолийская республика" до сих пор обсуждается в курдских политических кругах.

Национальное возрождение началось и в других этнических общинах Турции. Этот процесс воспринимается с большой тревогой в стане кемалистов старой закалки и турецких националистов. Но ПСР смотрит на него спокойно и поощряет активность этнических меньшинств. Показателен эпизод с требованиями цыганской общины удалить из фразеологических словарей турецкого языка негативные поговорки и устойчивые словосочетания с применением слова "цыганский". При власти кемалистов такое невозможно было себе представить.

В 2011 году правительство Турции впервые выделило гранты на издательские нужды для газет и журналов, издающихся национальными меньшинствами (13).

Начался диалог правящей партии с религиозными меньшинствами. Ещё не так давно Р.Т. Эрдоган, будучи мэром Стамбула, со скандалом закрывал молельный дом алевитов, а теперь он сам участвует в алевитских праздниках в качестве почётного гостя. На джафаритском религиозном торжестве он провозглашает: "Нет, и не может быть какого-либо превосходства человека над человеком, суннита над шиитом, джафарита над суннитом, турка над курдом, лаза над черкесом, аджема (перса) над арабом. На этой земле все мы едины, мы вместе, мы - братья" (14). В связи с военной операцией против бойцов Партии Рабочих Курдистана (РКК) Эрдоган заявил, что "Турки не претендуют на статус титульной нации (выделено мною - Е.Б.), и мы уважаем все проживающие в нашей стране нации - будь он курд, лаз, грузин, еврей, но мы вместе с тем также призываем и другие народы уважать турецкое государство и его законы. Никто в этой стране не может быть выше законов. Мы никому не позволим делить нашу единую страну" (15).

После того, как все национальности, кроме турок, были в течение восьмидесяти лет фактически под запретом, невозможно ожидать беспроблемного развития ситуации в национальном вопросе. Политика ПСР постоянно подвергается жёсткой критике турецких националистов, сталкивается с радикальными проявлениями в среде меньшинств. В июле 2010 года в Великом Национальном Собрании Турции курдская "Партия мира и демократии" выступила с предложением о проведении открытой "этнической переписи населения", это обернулось скандалом, вызвало жёсткую критику со всех сторон, в том числе и правящей партии (16). При этом Турция гордится возрождением греческой общины Стамбула. Экономические проблемы в Греции обусловили довольно сильный поток греков, направляющихся в Турцию, в особенности в Стамбул, в поисках работы (это прежде всего квалифицированные кадры) (17). Древнюю византийскую столицу ежегодно посещает свыше миллиона жителей Греции. Турецкое правительство активно содействует восстановлению христианских, византийских памятников. Ведётся усиленная реклама туров по различным объектам, связанным с историей христианства. Ещё не так давно туристические агентства Турции широко освещали только античные памятники языческой цивилизации, почти не упоминая о византийских древностях.

Р.Т. Эрдоган с гордостью демонстрирует в своём кабинете оригинал указа султана Мехмета II о даровании автономии религиозным меньшинствам в Османской империи. "Османская империя завоевала две трети мира, но никого не вынуждала отказываться от своего языка или религии в то время, когда меньшинства притеснялись повсеместно, - говорит министр по делам Европейского Союза Эгемен Багыш, - Турки могут гордиться этим наследием" (18).

27 августа 2011 года правительство Турции приняло решение о возвращении собственности, отобранной у религиозных меньшинств начиная с 1936 года. В перечень собственности, которую правительство намерена возвратить христианским и иудейским организациям, попали бывшие монастыри, здания больниц и школ, кладбища (19). Закон от 1974 года, запрещавший религиозным организациям меньшинств приобретать новую собственность, отменяется. "Как и все, мы знаем о несправедливостях, которым подверглись различные религиозные группы в нашей стране. Времена, когда наших граждан угнетали из-за вероисповедания, этнического происхождения или образа жизни, остались в прошлом", - заявил Р.Т. Эрдоган 28 августа 2011 г. (20).

Гибкость в национально-религиозных вопросах определяет ещё одну важную характеристику "нового османизма": чувство величия и уверенность в себе на внешнеполитической арене. Ощущение, что кругом враги, стремящиеся уничтожить турецкое государство, похоже, оставлено в прошлом. "Новый османизм" позиционирует Турцию исключительно как региональную супердержаву, географическую и культурную наследницу Османской и Византийской империй.

Министр иностранных дел Ахмет Давутоглу прямо заявил, что Турция проводит политику нового османизма: "Есть наследие, которое оставила Османская империя. Нас называют "новыми османами". Да, мы "новые османы". Мы вынуждены заниматься соседними странами, и идём даже в Африку" (21), - сказал он, выступая перед членами ПСР в 2009 году.

Важнейшим направлением османской политики является арабский мир. После знаменитого выпада Р.Т. Эрдогана против президента Израиля Шимона Переса в Давосе в январе 2009 года, и особенно после попытки прорыва израильской блокады Газы турецкими судами в мае 2010 года популярность Турции в арабских странах выросла до небывалого уровня. Пропаганда нового османизма среди арабов определённо имеет некоторый успех. 9 марта 2011 года, в самом начале ливийского кризиса, Муаммар Каддафи говорил: "Все мы - османцы. У нас единая история" (22).

Одним из главных принципов новой османской внешней политики Турции является принцип: "ноль проблем с соседями". После эпохи "осаждённой крепости" проблем с соседями у Турции накопилось немало. Сирия, например, была страной, постоянно балансировавшей на грани полномасштабного конфликта с Турцией на протяжении десятилетий. После исторического визита Башара Асада в Турцию в 2004 году в отношениях двух стран была открыта новая страница. В 2009 году был создан двусторонний Совет стратегического сотрудничества, было подписано множество соглашений в политической и социально-экономической сферах, и около 50 соглашений по экономическому сотрудничеству. Страны даже провели совместные военные манёвры.

Немаловажно, что турецко-сирийские связи укреплялись на низовом уровне. В 2010 году Турцию посетили 750 тыс. сирийцев и 1 млн. 350 тыс. турецких граждан побывали в Сирии (23). Это свидетельствует о расширении для Турции возможностей в сфере применения "мягкой силы": гуманитарных связей, работы на уровне этнических, племенных коллективов, религиозных структур. Турция и Сирия имеют много сходного в области этно-конфессиональной структуры общества. Несколько областей Турции, граничащих с Сирией, населены этническими арабами, в обеих странах имеются значительные общины алевитов и шиитов. После обострения внутриполитической ситуации с Сирии Р.Т. Эрдоган неоднократно заявлял, что Сирия - "не чужая страна" для Турции. Многочисленные попытки Турции воздействовать на сирийское руководство оказались безуспешными. Однако активная работа с самыми разными частями сирийской оппозиции говорит о том, что в случае смены режима в этой стране Турция укрепит в ней своё влияние.

Немаловажным аспектом новой османской политики являются претензии Турции на урегулирование конфликтов на "османском пространстве". Анкара охотно предлагает свои посреднические услуги для решения двусторонних и внутренних проблем в соседних государствах. Турция пыталась посредничать во внутренних конфликтах в Ливии и Сирии, однако безрезультатно. Ранее Анкара активно налаживала переговорный процесс между Израилем, Сирией и Палестинской Автономией. Достаточно конструктивной была попытка Турции выступить примирителем во время конфликта вокруг Южной Осетии в 2008 году. В 2010 и 2011 годах прошли две трёхсторонние балканские встречи в верхах с участием президентов Турции, Сербии и Боснии и Герцеговины, налаживание сербско-боснийских отношений при турецком посредничестве идёт вполне успешно (24).

Посмотреть полностью данную статью можно на http://regnum.ru/news/analitics/1467970.html

Источник: Информационное агентство "Regnum" 

Автор:  Евгений Бахревский