Аналитика

28-29 марта с.г. премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил Тегеран с официальным визитом, который анонсировался в СМИ на протяжении последнего месяца. Чувствовалось, что Анкара настроилась на переговоры с Тегераном серьезно. Эрдогана сопровождали министр иностранных дел, министры развития энергетики, экономики и инфраструктур, заместитель главы турецкой разведки, заместитель начальника турецкого Генштаба, глава Организации по атомной энергии Турции, и три депутата парламента. Казалось, что не зря многие аналитики, да и, наверное, и заинтересованные политики пребывали накануне визита в ожидании того, что ирано-турецкие переговоры и результаты визита Эрдогана в ИРИ могут способствовать изменению структуры международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке в целом.

Была еще одна интрига. Накануне визита в Тегеран Эрдоган в рамках саммита по атомной безопасности в Сеуле встречался с президентом США Бараком Обамой. Это породило слухи о том, что, возможно, он передаст иранским лидерам некое послание Вашингтона, предположительно, касающееся иранской ядерной программы, которая, по-прежнему, остается в фокусе пристального и, скажем прямо, враждебного внимания США, их западных союзников, Израиля и монархий Персидского залива. А в последнее время ситуация вокруг ядерной программы Ирана обострилась еще больше. Напомним, что в конце января Евросоюз ввел поэтапное эмбарго на импорт иранской нефти в качестве меры воздействия на Тегеран с целью добиться его отказа от продолжения ядерных исследований. Вопрос стал о выживаемости иранской экономики, а не просто о продолжении ядерной программы. Так, что определенных подвижек в позиции Ирана можно было бы и ожидать.

Выбор Турции на роль посредника Запада в ядерных отношениях с ИРИ тоже не вызывает особого удивления. Анкара и ранее сотрудничала с Тегераном на этом направлении, и воздерживается от публичной критики исламского режима по этому вопросу. К примеру, выступая недавно на Мюнхенской конференции по безопасности, министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу сказал, что военная операция против Ирана будет «катастрофой». По его мнению, «конфликт вокруг иранской ядерной программы можно уладить в течение нескольких дней. Технические разногласия не так велики. Проблема заключается во взаимном доверии и сильной политической воли». Турция призывала Иран к возобновлению переговоров с «шестеркой» и в конце февраля Ахмет Давутоглу заявил, что «переговоры могут возобновиться в апреле, и Турция готова принять их».

Иран уже дал согласие на возобновление переговоров. Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Саид Джалили подтвердил это в ходе переписки с главой дипломатии Евросоюза Кэтрин Эштон и выразил от имени Ирана готовность к возобновлению переговоров с «шестеркой» посредников. В контексте рассматриваемой темы примечательно, что в этот раз «шестерка» не соглашалась с предложением Ирана провести переговоры опять в Стамбуле, так как предыдущий раунд диалога, прошедший в этом городе более года назад, не привел к успеху. Турецкая сторона, тем не менее, настойчиво предлагала организовать встречу на своей территории. Турция, похоже, опасается, что её посреднические усилия останутся незамеченными, хотя никого из «шестерки» ей убеждать не требуется. Все участники этого диалога положительно оценили решение Ирана о возобновлении переговоров и выступают за решение иранского ядерного вопроса путем консультаций. По месту проведения этой встречи остается несколько вариантов, западные страны предлагают провести переговоры в Женеве или Вене. Израильская газета «Гаарец» сообщила, что местом проведения нового раунда переговоров по иранской ядерной программе будет Женева.

Тем не менее, посредничество Турции по ядерной тематике отношений Ирана с «шестеркой», пожалуй, стало единственным аспектом турецко-иранского сотрудничества, получившим положительный отзыв президента Ирана в ходе переговоров с премьером Эрдоганом во время его визита в Тегеран. Махмуд Ахмадинежад дал «высокую оценку конструктивной позиции, занимаемой Турцией в отношении ядерной программы Ирана». Правда, сказанные здесь же Ахмадинежадом слова о наличии у обеих стран «общих недругов» и необходимости «сохранять бдительность перед происками наших врагов» выглядели уже как наставление Анкары на «правильный» путь в региональной политике и выстраивании отношений с ИРИ. И, вообще, иранцы в этот раз с Эрдоганом особо не церемонились.

В первый же день пребывания турецкой делегации случился если не скандал, то, как минимум, казус. Встреча и переговоры Эрдогана с Ахмадинежадом были отменены под предлогом, якобы, болезни иранского президента. Это сообщение вызывало недоумение, так как накануне вечером во вторник президент Ирана встречался с Фейсалом Мехдадом, сирийским заместителем министра иностранных дел, который посетил Тегеран 27 марта в качестве специального посланника президента Сирии Башара Асада. Политика Турции и Ирана в отношении Сирии имеет прямое отношение к ирано-турецким отношениям, так как именно «сирийский узел» стал причиной заметного охлаждения Тегерана к Анкаре.

По итогам ирано-сирийской встречи отметим, что посланник сирийского президента проинформировал Ахмадинежада о мерах, которые правительство Сирии принимает для стабилизации ситуации в стране, дал оценку последним переговорам с Лигой арабских государств и заверил иранское руководство, что ситуация в Сирии улучшается. Комментируя эту встречу, иранские СМИ отмечали, что иранский президент подтвердил намерения ИРИ продолжать «оказывать поддержку Дамаску против иностранных заговоров», и Тегеран «не позволит Соединенным Штатам установить господство над Сирией». Конечно, сам факт этой встречи и заявление Ахмадинежада, сделанные за несколько часов до прибытия Эрдогана в Тегеран, видимо, были не случайными.

Принимающая сторона в лице иранского президента, видимо, решила изменением программы визита сразу предупредить турецкого премьера, что по вопросу Сирии Иран к компромиссам не готов, а другие вопросы повестки переговоров могут быть рассмотрены только с учетом этой принципиальной позиции Тегерана. Конечно же, встреча с Ахмадинежадом состоялась, но только в завершение второго дня визита Эрдогана. В сообщениях иранских СМИ, акцент был сделан на цитировании высказываний президента Ирана по поводу необходимости «устранения существующих проблем в торговом, нефтяном и энергетическом секторах».

Самое главное ожидало турецкого премьера не в Тегеране, а в расположенном вдали от Турции на афганской границе Мешхеде. Там, как и предусматривалось, премьер Эрдоган был принят лидером ИРИ аятоллой Али Хаменеи. И на этой встрече в центре внимания оказался «сирийский узел». «Иран будет всегда защищать Сирию с тем, чтобы сохранить передовую линию сопротивления сионистскому /израильскому/ режиму, - подчеркнул иранский лидер. Он выразил полную поддержку своей страны сирийским властям и заявил о недопустимости «любого вмешательства иностранных сил во внутренние дела Сирии». «Мы поддерживаем начатые в Сирии реформы, эти реформы должны быть продолжены», - заявил Хаменеи, слова которого приводит агентство Фарс.

Отметим, что отношения с арабскими государствами для Ирана были и остаются «болевой точкой». К примеру, во время затяжной войны с Ираком исламский режим пребывал во враждебной изоляции от арабского мира, который невзлюбил иранских аятолл больше, чем амбициозного и не пользующегося доверием на Ближнем Востоке Саддама Хусейна. Министр безопасности Ирана ходжат-оль-эслам Хейдар Мослехи, комментируя свой недавний визит в Саудовскую Аравию, отметил в числе заслуживающих внимания моментов на встрече с наследным принцем то, что последний признался, «что в период навязанной Ирану войны они оказали большую поддержку Саддаму, исключительно исходя из того, что он был арабом». Единственным исключением среди арабских стран, пожалуй, была Сирия, которая все эти годы оставалась для ИРИ открытым окном в соседний арабский мир. Поэтому уступить сейчас Дамаск не такой уж и сильной в сравнении с ИРИ Турции Тегеран не собирается, а в активизации турецких внешнеполитических и уже военных усилий Анкары на ближневосточном направлении сомневаться не приходится.

Иранский государственный телеканал Press TV накануне прибытия Эрдогана в Тегеран сообщил со ссылкой на источники в высших эшелонах власти, что в соответствии с подготовленным США и другими западными странами планом войска Турции планируют вторжение на территорию Сирии. Телеканал сообщает также, что согласно этому плану перед вводом турецких войск посольства Сирии в разных странах подвергнутся нападениям оппозиционеров и таким образом легитимность режима Башара Асада будет подорвана в глазах мировой общественности. После этого сирийское руководство обвинят в совершении военных преступлений, и дело будет передано в Гаагский трибунал. Турецкие войска вооружат сирийских оппозиционеров, а Израиль нанесет удар по сирийским военным базам, оказав помощь оппозиции и свергнув Башара Асада, передает Press TV. Сами эти сообщения могут вызывать обоснованные возражения, но ссылка на «источники в высших эшелонах власти» в иранских условиях строжайшей идеологической цензуры не может быть самодеятельностью местных журналистов.

Отметим, что в последние дни перед визитом Эрдогана Тегеран выражал недоумение по поводу решения Турции закрыть свое посольство в Сирии с 26 марта в связи с ухудшением ситуации в стране. Правительство Турции также призвало всех граждан Турции, находившихся в Сирии, вернуться на родину как можно скорее. Такие меры в угрожаемый период не остаются без внимания тех, кто оценивает вероятность начала военных действий против Сирии.

В этой связи, по мнению автора, заслуживает внимания прогноз Хоссейна Шейхольэслама ( Sheikholeslam), ранее занимавшего пост посла Ирана в Сирии, а в настоящее время являющегося советником спикера иранского парламента по международным вопросам и директором секретариата Конференции по защите палестинской интифады. Так вот, он допускает, что, судя по всему, Вашингтоном предполагается северную часть Сирии «подарить» Турции в обмен на согласие Анкары признать суверенитет Иракского Курдистана. Действительно, в скором времени на карте Ближнего Востока может появиться и независимое курдское государство, и новый крупный нефтяной игрок в одном лице. Обещание главы Иракского Курдистана Масуда Барзани объявить о независимости в день праздника Новруз (21 марта) пусть и не воспринимается многими буквально, но, вместе с событиями в Сирии, дает сигнал о том, что процесс возможного создания курдской государственности вступает в решающую стадию. Как доказательство своей гипотезы эксперт приводит факт подписания крупнейшей американской нефтяной компанией Exxon Mobil в октябре прошлого года с правительством Иракского Курдистана договора на разработку и эксплуатацию шести нефтяных месторождений.

По мнению иранского эксперта, реализация этого плана может позволить Соединенным Штатам достичь одновременно трех целей: добиться образования курдского государства, способного стать рычагом американского давления на Иран, Турцию и Ирак; заменить режим Башара Асада, ведущего независимую от США политику; получить доступ к нефтяным ресурсам на севере Ирака. Очевидно, что для Ирана все три цели представляют опасность.

Как видно и в этих планах США не обошлось без нефти, недавно введенные Евросоюзом санкции сейчас для иранской экономики, пожалуй, главный вопрос. Турция, не входящая в Евросоюз, тоже в числе нефтяных партнеров Ирана. Анкара ежедневно импортирует около 200 тыс. баррелей, что составляет 7% от всего экспорта иранской нефти. Иран обеспечивает 30% внутренних потребностей Турции в нефти и 20% – газа.

В таком положении Анкаре говорить на равных с Тегераном не очень легко, и это, в определенной степени, провоцирует Иран на жесткость и в политических отношениях с Турцией. Зависимость Турции от поставок иранской нефти намного больше, чем у европейских стран, поэтому Турция не может от нее отказаться и вынуждена продолжать покупать нефть у ИРИ. Как заявила представитель Государственного департамента США Виктория Нуланд, США сотрудничают с Турцией в целях уменьшения ее зависимости от иранской нефти и поиска альтернативных источников поставок.

Турция в этом направлении уже начала двигаться. Заключен новый контракт на покупку нефти из Ливии. А так же проведены пока безрезультатные переговоры о желаемом импорте нефти из Саудовской Аравии. Если в ближайшие годы Ирак восстановит довоенный уровень нефтедобычи, у Турции есть все шансы сократить за счет курдской нефти свою зависимость от иранских поставок. Борьба за нефть неминуемо ведет к соперничеству за политическое влияние. В Ираке Анкара пытается заигрывать с курдской автономией, граничащей с Турцией, Иран поддерживает иракских шиитов.

Иран стремится помешать турецким планам. Проиранское шиитское правительство Ирака уже объявило, что считает заключение сделок между иностранными компаниями и правительством курдской автономии незаконным. Оно поставило участие ExxonMobil в очередном, майском тендере по продаже лицензий на разработку нефтяных месторождений на юге Ирака, и эксплуатацию нефтяного месторождения в Западной Курне в зависимость от отказа компании от прошлогоднего договора с курдским правительством. Американцы пока не дали однозначного ответа иракскому правительству, но, похоже, заключение дальнейших сделок с Эрбилем уже не остановить - западным компаниям выгоднее работать на курдских условиях, чем на багдадских. Отметим, что доказанные запасы нефти Ирака на начало 2011 года составили 115 миллиардов баррелей, что выводит страну на третье место на Ближнем Востоке после Саудовской Аравии и Ирана. В иракском Курдистане сосредоточено почти 40% всей иракской нефти, или около 45 миллиардов баррелей.

Говоря о Курдистане, нельзя не отметить опасность экспорта курдского сепаратизма для Ирана, и в целом, ситуация с безопасностью ИРИ на северо-западе страны стала в последнее время предметом повышенного беспокойства иранского руководства. Казалось бы, поводов для этого не должно быть. К примеру, в феврале в азербайджанском городе Нахичевань была проведена трехсторонняя встреча министров иностранных дел Азербайджана, Турции и Ирана. В ходе переговоров были достигнуты ряд договоренностей, касающихся, в том числе, региональной безопасности. Министры выразили решимость не позволять ни при каких условиях использовать территории своих государств для враждебной деятельности друг против друга. В свете нарастания напряженности между Ираном и странами Запада и с учетом того, что Турция является членом НАТО, этот пункт совместной декларации очень позитивно был принят иранской стороной. Но отнести это к успехам иранской дипломатии не получилось.

Фактически через несколько недель последовала очередная недружественная акция со стороны Азербайджана, министерство национальной безопасности которого выдвинуло в адрес Ирана обвинения в подрывной деятельности. Были арестованы 22 человека, которые, по заявлению Баку, сотрудничали с КСИР ИРИ и обвиняются в шпионаже в ущерб суверенитету и безопасности Азербайджана, в государственной измене и других тяжких преступлениях. В Тегеране посчитали, что действия Баку противоречат последним договоренностям министров иностранных дел. Недовольство иранской стороны действиями северного соседа было высказано послу Азербайджана в Тегеране, которому в очередной раз за короткое время была вручена нота протеста МИД ИРИ. Дипломатический скандал привел опять к замораживанию двусторонних отношений. Иранское руководство, не без оснований, и с учетом отношений Турции с Азербайджаном ожидало реакции Анкары на этот инцидент, ведь в упомянутом заявлении трех министров иностранных дел стоит и подпись турецкого министра . Официальных заявлений от Анкары не последовало, поэтому приведем высказывание по этому поводу неназванного сотрудника турецкого МИД, который заявил: «Как правило, если стороны пытаются избежать обострения межгосударственных отношений, то они на официальном уровне не выступают с заявлениями, связанными со шпионскими скандалами. Это обычная практика. Из чего можно сделать вывод о том, что противоречия между Азербайджаном и Ираном слишком серьезны, и можно сказать, что необратимы. А на подобное противостояние не идут без согласования с союзниками. Для Азербайджана таковыми, прежде всего, являются Турция и США».

Активизация турецкой внешней политики в Ближневосточном регионе, по сути, означает новый этап борьбы Турции за региональное лидерство. Оценивая турецко-иранские отношения на данном отрезке времени, исходить следует, видимо, не из заявлений, имеющих отношение к иранской политике Анкары, а из конкретных действий Турции, предпринятых и предпринимаемых сейчас, которые косвенно или прямо затрагивают безопасность ИРИ и интересы исламского режима не только в двусторонних отношениях, но и на региональном уровне. Не вызывает сомнений то, что турецкие послания с угрозами в свой адрес в Тегеране читают, однако до поры до времени там предпочитают не прибегать к ответной воинственной риторике на официальном уровне, руководствуясь известным принципом: «худой мир лучше доброй ссоры».

Что касается конкретно Сирии, то соперничество Турции и Ирана пока идет параллельно и ставит перед США и ЕС вопрос о необходимости смириться с мыслью, что им придется считаться с лидерством одной из этих стран в исламском мире, поскольку эпоха их монопольного влияния на страны Ближнего Востока, видимо, уходит уже безвозвратно. Разумеется, что Запад сделает выбор в пользу Анкары, но Иран не отступит, а это будет означать дальнейшее ухудшение турецко-иранских отношений.

Министр иностранных дел Турции Давутоглу, которого часто называют турецким Киссинджером, выдвинул во внешней политике Анкары лозунг «Никаких конфликтов с соседями». На словах Турция, действительно, выступает против любой поляризации сил на Ближнем и Среднем Востоке и заявляет о готовности к сближению Анкары с Тегераном. Главный дипломат Турции Давутоглу в этой связи отмечал, что Турция «полна решимости предотвратить холодную войну», однако итоги последнего визита турецкого премьер-министра в ИРИ свидетельствуют, скорее всего, об обратном: противостояние двух претендентов на одну роль регионального лидера только разворачивается. Всегда есть интересы государств, которые допускают их сближение друг с другом до определённого предела. И когда начинают страдать национальные интересы одной страны в пользу другой, то разговорам о дружбе приходит конец.